Как вы готовите ребенка к школе? Один из первых вопросов, которые задают родители, приводя ребенка в детский сад. Отвечая на этот вопрос, всегда хочется спросить: « А что Вы ждете от подготовки к школе в детском саду, как вы эту подготовку себе представляет?». Родители сразу отвечают, чтобы ребенок умел читать, писать и считать. Тогда другой вопрос. А зачем ребенку идти в первый класс школы, если он умеет читать, писать и считать. Что же тогда понимается под понятием «готовность к школе» и на что обращают внимание психологи, когда проводят собеседования и тестирование дошкольников и выносят свой вердикт – «Готов или не готов ребенок к школе».

 У любого психологическо­го понятия, как правило, есть своя история. Сейчас мы уже привыкли к сочетанию «готов­ность к школе». Но это доволь­но молодой термин. И проблема готовности к школе тоже очень молодая. В начале 80-х о ней только начали говорить. И даже такие большие психологи, как А.В. Давыдов, не придавали ей серьезного значения. А воз­никла проблема готовности в связи с экс­периментами по обучению шестилеток. Пока дети шли в школу с семи или даже с восьми лет, никаких вопросов не возникало. Конеч­но, одни учились лучше, другие — хуже. Учи­теля имели с этим дело и по-своему объяс­няли причины неуспеваемости: «плохая се­мья», «запущен», «звезд с неба не хватает». Но когда они столкнулись с шестилетками, привычные, устоявшиеся методы работы вдруг потерпели фиаско. Более того, несо­стоятельными оказались прогнозы школь­ной успешности детей и привычные объяс­нения их неудач. Вот приходит симпатичный ребенок из интеллигентной семьи. Воспи­танный. Родители уделяют ему много вни­мания, развивают, как могут. Он и читает, и считает. Казалось бы, чего еще хотеть от будущего ученика? Только учи его — и по­лучится отличник. Так не получается!

Шести­леток принимали не везде. Это, как прави­ло, были элитные школы, имевшие возможность, так или иначе, отбирать детей. Учите­ля и отбирали — по привычным для себя показателям. А через полгода выяснялось, что чуть ли не половина отобранных детей не оправдывает возлагавшихся на них на­дежд. Не то что отличники из них не полу­чались: возникала проблема даже на уров­не освоения программы. Казалось, что возникшие сложности решить можно: раз дети плохо учатся, значить плохо готовы.

А раз плохо готовы, нужно готовить лучше. К при­меру, с пяти лет. И под этим «лучше» опять понималось «читать, считать» и т.п. И опять ничего не получалось. Потому что нельзя ничего хорошего сделать с ребенком с по­мощью механического снижения планки обучения, игнорируя законы его психоло­гического развития.

В чем же суть «готовности»?

Готовность — это определенный уровень психического развития человека. Не набор некоторых умений и навыков, а целостное и довольно сложное образование. Причем неправильно суживать его исключительно до «готовности к школе». Каждая новая сту­пень жизни требует от ребенка определен­ной готовности — готовности включаться в ролевые игры, готовности отправиться без родителей в лагерь, готовности обучаться в вузе. Если ребенок в силу проблем своего развития не готов вступать  в развернутые отношения с други­ми детьми, он не сможет участво­вать в ролевой игре. Если он не готов ехать в лагерь без роди­телей, оздоровительный отдых обернется для него пыткой. Не готов играть по правилам уни­верситета, не сможет успешно учиться. Но наивно полагать, что можно предотвратить какие-то сложности в его жизни, опережая события.

Успехи молодого человека в вузе никак не связаны с тем, читают или не читают вузовские преподаватели лекции в стар­ших классах его школы. Вузовские препо­даватели, как правило, при работе со стар­шеклассниками пользуются привычными для себя методами обучения — вузовски­ми. А школьников нужно учить школьными методами. И блестящий университетский профессор может сделать для разви­тия ребенка не больше, а мень­ше, чем хороший школьный учи­тель. Точно так же вживление школьных методов обучения в детский сад не является про­филактикой школьных трудно­стей. Как раз наоборот — оно их порождает.

Существует непреложная логика личност­ного развития: человек не может в своем развитии перейти на новый этап, если он не пережил, не прожил полноценно этап предыдущий.

Чтобы ребенок из дошкольника превра­тился в школьника, он должен качественно измениться. У него должны развиться но­вые психические функции. Их невозможно тренировать заранее, потому что в дошколь­ном возрасте они отсутствуют. «Трениров­ка» — вообще слово некорректное по от­ношению к маленькому ребенку. Моторика, мышление, память — все это прекрасно. Только к школьной готовности никакого от­ношения не имеет. Огромное количество книжной продукции, запудривающей роди­телю мозги (мол, купите — и дело будет в шляпе), никак не влияет на ее вызрева­ние. Это процесс внутренний, и извне им управлять невозможно.

Что отличает ребенка, готового к школе?

Во-первых, такой ребенок должен уметь видеть учебную задачу, принимать ее. Да­ниил Борисович Эльконин так и говорил об этом: первый показатель готовности к школе — «прием учебной задачи». Когда учитель пытается объяснить детям смысл умножения на примере выложенной плитками кухни, а дети начинают задавать вопросы о цвете плитки, о магазине, в котором плитку купили, о том, какая машина сколько плитки привезла и т.п., это значит: они не могут принимать учебную задачу, не видят ее. Почему? Потому что не готовы к школьному обучению.

Во-вторых, ребенок, готовый к школьному обучению, умеет выделять общий способ действия. Он способен охватить ситуацию целиком, ее смысловую составляющую. Дошкольник же на его месте будет действовать формально. Вот пример. На одном занятии в детском саду воспитательница написала на доске пример: «5-3». Дети должны были придумать задачу по этой записи. И один мальчик задачу придумал: «У мамы было пять ножниц. Три она взяла и съела. Сколько ножниц у нее осталось?» опускаем характеристику мальчика. Интересно, что ответили другие дети. Они ответили: «Осталось двое ножниц». На полном серьезе. Никто не засмеялся. Ну, и действительно. Пять – это три и два. Три убрали, два осталось. Умеют считать эти малыши? Умеют. Готовы к школе? Не готовы.

Третья составляющая го­товности к школе — появление специфи­ческой самооценки. Были проведены исследование са­мооценки у дошкольников и млад­ших школьников. Для этого использовался ряд сюжетных кар­тинок. Например, на картинке изображалась горка. По ней на лыжах съезжает мальчик. А на следующей картинке этот мальчик ле­жит в сугробе, лыжи в разные стороны тор­чат. Или девочка поднимает ведро с водой. А на другой картинке ведро упало, вода разлилась. И вот я задаю детям вопрос: «Почему так вышло? В чем причина неуда­чи?» Что отвечают дошкольники? Горка кру­тая, ведро тяжелое. А школьники? Мальчик не очень хорошо умеет на лыжах кататься. Девочка недостаточно сильная, чтобы вед­ро поднять. Но мальчик, добавляют они, по­тренируется и научится съезжать. Девочка тоже подрастет, и обязательно с ведром бу­дет справляться. О чем это свидетельству­ет? О разном подходе к жизни. Дошкольни­ки еще не выделяют себя из окружающей действительности в качестве субъектов дея­тельности. Местоимение «я» для них тоталь­но: не «я» в конкретной деятельности, а «я» вообще, «я» в целом. При таком взгля­де на жизнь его не то что первая двойка или тройка, его четверка убьет наповал. Ведь если «я» нарисовал не очень хорошо, это значит — «я» плохой. Это значит — меня любить не будут.

И, наконец, четвертая составляющая: дош­кольник живет в игровом пространстве. Его интересует сюжет, но совершенно не инте­ресует процессуальная сторона деятельно­сти. Казалось бы, это парадокс: ведь дош­кольник и мыслит-то, только что-нибудь де­лая. Но он не рефлексирует способы сво­ей деятельности. Если задача у него не по­лучается, дошкольник скажет: «А я как буд­то сделал!»

Д.Б. Эльконин в свое время проводил экс­перимент по изучению процессуальности у дошкольников и младших школьников. Для этого был придуман механический лабиринт с моторчиком. В железном ящике были вы­резаны прорези, по которым могла двигать­ся куколка Красная Шапочка. И были четы­ре кнопки управления этой куколкой. Дош­кольники и школьники совершенно по-разному участвовали в игре. Дошкольники фан­тазировали по поводу приключений Шапоч­ки. Даже если им не удавалось провести куколку по лабиринту, они с успехом вос­полняли свою неудачу за счет воображе­ния. А школьников интересовало, как имен­но куколка движется. Они могли снять ящик и экспериментировать с кнопками, чтобы по­нять принцип управления механизмом. Глав­ным был для них вопрос «как?», а не «что?».

Вот такие специфические составляющие школьной готовности.

Теперь надо ответить на важный вопрос. Что означает этот «диагноз»: «ваш ре­бенок не готов к школе»? Родитель с испу­гом прочитывает за этой формулировкой нечто страшное: «Ваш ребенок — не­доразвитый». Или: «Ваш ребенок — плохой». Но речь идет о шестилетнем ребенке. И констатируемая на данный мо­мент неготовность к школьному обучению значит всего лишь то, что она значит.